Валютный спекулянт, No.2 (64), 2005, cc.72-74

В предновогодние дни океан обрушился гигантской волной на Индонезию, а потом и на другие страны Южной Азии, собирая скорбную дань десятками тысяч человеческих жизней. Стихия взбудоражила страну, только-только начавшую приходить в себя. Восемь лет назад в Индонезии случилась сильная засуха. Она положила начало экономическому кризису в стране. Уровень жизни населения снизился в шесть раз. Резко упал обменный курс национальной валюты, а банковский сектор оказался почти парализованным.

В двух ипостасях

В январе 1998 г. правительство Индонезии объявило о мерах по борьбе с финансовым кризисом. В частности, было объявлено о предоставлении государственных гарантий по обязательствам индонезийских банков перед вкладчиками и кредиторами. Данное решение позволило проблемным банкам, столкнувшимся с паническим изъятием денег вкладчиками, получать т.н. поддержку ликвидности от центрального банка.

Одновременно с целью оздоровления банковского сектора было создано Агентство по реструктуризации банков (BPPN). В сферу ответственности Агентства попало 54 банка. При этом BPPN предоставили права на получение платежей по кредитам, которые центральный банк выдавал на поддержку ликвидности. Таким образом, BPPN в банковском секторе проявило себя в двух ипостасях: с одной стороны, как институт, контролирующий проблемные банки со всеми их активами и обязательствами, а с другой – как институт, собирающий выплаты по кредитам Банка Индонезии (центробанка).

Программа реструктуризации, которую реализовывало BPPN, включала в себя целый ряд мероприятий. Во-первых, предоставление гарантий по обязательствам коммерческих банков, т.е. правительственные гарантии перед третьими лицами реализовывались через BPPN. Во-вторых, собственно реструктуризация банков, включавшая рекапитализацию банков через слияние и ликвидацию. В-третьих, BPPN занялось реструктуризацией банковских активов, в том числе кредитных портфелей банков, подконтрольных Агентству. В-четвертых, BPPN стало прилагать усилия к возврату государственных средств, предоставленных банкам и связанных с нарушениями установленных лимитов кредитования. В-пятых, была принята программа реализации активов банков для обеспечения возврата государственных средств.

К концу 1998 года правительство Хабиби (сменившего несколько десятилетий правившего Сухарто) разработало план по работе с закрытыми или приостановившими свою деятельность банками. Последним давался один месяц на выплату или предоставление плана по выплате средств, полученных в качестве поддержки из центрального банка. Несколько позже банкам была предоставлена возможность выплачивать долги в течение четырех лет, при оплате в первый год 27% задолженности наличными.

Правительство приняло решение рекапитализировать потенциально жизнеспособные банки. Было предложено финансировать до 80% стоимости рекапитализации тех банков, у которых уровень адекватности капитала (доступный капитал к неработающим кредитам) составлял от –25% до +4%. Банки, имевшие показатели ниже –25%, было решено закрыть.

В марте 1999 г. правительство определило, какие банки будут закрыты, а какие подлежат рекапитализации. Было объявлено о закрытии 38 банков, 9 частных банков были приняты в программу рекапитализации, а также было объявлено об установлении контроля за 7 банками (т.е. государство взяло на себя все права акционеров). В апреле того же года началась реализация программы рекапитализации, стоимость которой была определена в $30 млрд.

«Балигейт» наносит удар

Однако серьезный удар по усилиям восстановить банковский сектор нанесла коррупция индонезийских политиков. В августе 1999 г. разразился политический скандал вокруг Bank Bali (одного из девяти банков-участников программы). «Балигейт», связанный с изъятием $80 млн. из банка и использованием их в неудачной кампании Хабиби, привел к замораживанию международных кредитов Индонезии. BPPN пришлось оправдываться на различных уровнях и доказывать свою непричастность к скандалу. Председатель BPPN Гленн Юсуф отмел все обвинения и заявил, что Агентство оказалось под огнем критики различных политиков, преследующих своекорыстные цели.

Тем не менее, по крайней мере один из сотрудников Агентства был уволен по подозрению в манипуляциях крупными суммами в рупиях. Контроль над Bank Bali был передан Standard Chartered Bank при сохраняющемся надзоре BPPN. «Балигейт» потом неоднократно сказывался на деятельности Агентства.

BPPN просуществовало шесть лет и было закрыто 27 февраля 2004 г. В церемонии закрытия лично приняла участие президент страны Мегавати Сукарнопутри, которая похвалила сотрудников Агентства за проделанную работу. Со времени создания BPPN через него прошло более 650 трлн. рупий ($77 млрд.) – активов обанкротившихся или проблемных банков.

Переговоры вместо тюрьмы

Проводя реструктуризацию и реализацию активов (в первую очередь, «плохих» долгов и основных средств), которые были «сданы» на пополнение госбюджета банками-должниками, BPPN смогло выручить 168 трлн. рупий. Приблизительно четверть всех долгов была списана как «издержки кризиса», за что Агентство, несмотря на положительную оценку президента, подвергалось нападкам с разных сторон.

Как писала Asia Times, BPPN стали обвинять во всех индонезийских неурядицах, за исключением разве транспортных пробок и птичьего гриппа. В то же время наблюдатели полагают, что Агентство и впрямь могло бы действовать гораздо эффективней. Ему удалось вернуть чуть больше 25% долгов, а это такой уровень, который реально достижим по необеспеченным кредитам и по задолженности несостоятельных заемщиков. В последнем случае кредитор изымает у должника все активы, которые можно выставить на продажу. Однако BPPN действовало весьма избирательно, вступая в длительные переговоры с должниками, которым зачастую грозило тюремное заключение.

Теоретически Агентство должно было жестко добиваться таких решений, которые бы позволяли изъять имущество по цене, близкой к размеру долга. Но оно этого не делало. Либо по причине неправильной оценки активов, либо из-за плохо организованных торгов, либо из-за непрофессионального управления активами на промежуточной стадии, либо все вместе взятое. Кстати, сотрудники Агентства получали сверхвысокие зарплаты – руководители, к примеру, в четыре раза больше депутатов парламента.

Совершенно очевидно, что BPPN старалось распродать активы должников как можно быстрее. Но оно больше заботилось о том, как заткнуть дыры в бюджете, нежели о том, чтобы получить наилучшую цену или подобрать лучшего инвестора. Были отмечены случаи, когда должникам по бросовым ценам удавалось вернуть себе активы, переданные BPPN. Например, действовала такая схема. Владельцы некоего банка передавали BPPN имущество в уплату долга в $2 млн., а затем выкупали свое же имущество через подставных лиц по цене в $1 млн.

Распродажа некоторых банков затянулась. Так, Bank Central Asia, крупнейший розничный банк, стоял на торгах в течение двух лет, пока контрольный пакет не был приобретен консорциумом американских инвестиционных фондов за 540 млн. долларов США.

Объектом критики стало также и то, что банки начали продавать и иностранным инвесторам. К примеру, в начале 2003 г. Deutsche Bank совместно с Temasek Holdings, инвестиционным подразделением сингапурского правительства, купил контрольный пакет в Bank Danamon, пятом по величине кредиторе в Индонезии. Националисты стали возмущаться тем, что финансовая система страны попадает под контроль иностранцев. При этом полностью игнорировался тот факт, что именно индонезийские банки, а не иностранные, «промотали» $17 млрд. государственных средств, отпущенных на поддержку банков.

Борцы с иностранным засильем также были не в состоянии объяснить, где BPPN может найти независимых местных инвесторов с достаточным количеством средств, чтобы играть в этой лиге (банкиры, которые разорили свои предприятия, естественно, не были допущены к выкупу активов).

Распродавая с молотка

Ряд специалистов выражал серьезные сомнения в правильности политики BPPN, нацеленной на поиск стратегического инвестора, который бы доминировал в новоприватизированных банках. Эти сомнения основывались на том, что модель превалирующей доли собственности может создавать основу для тех же самых низкокачественных методов управления и порочной банковской практики, что и привели банки к банкротству. Взамен предлагалась американская модель диверсифицированной собственности, которая, предположительно, заставляет менеджмент удовлетворять интересы и запросы достаточно разнообразных групп, а не одной из них. Однако американские реалии заставляют сомневаться в правильности этого теоретического построения. Индонезия нуждается в импорте управленческих знаний и банковского опыта, и от стратегических инвесторов ждут, что они принесут это в банковский сектор страны.

Руководство BPPN обещало закончить распродажу подконтрольных Агентству банков к концу 2003 года. Последний, Bank Permata, созданный слиянием пяти банков, по плану должен был уйти с молотка в феврале 2004 г., накануне закрытия Агентства. На счетах BPPN должно было остаться 5% от первоначальных активов, и они переводились в Министерство финансов. Таким образом, после февраля 2004 г. не оставалось ос- нований для существования BPPN.

В конце 2003 г. BPPN проявило повышенную активность. Оно продало принадлежащие Агентству контрольные пакеты в PT Bank Internasional Indonesia, шестом по размерам активов банке, и в Bank Lippo, относящемся к группе средних банков. За ними последовал Bank Rakyat Indonesia. Однако BPPN закрылось, оставив нераспроданных активов на 15.1 трлн. рупий (при сметной стоимости 174 трлн. рупий), в том числе не был продан, как планировалось, Bank Permata. Только в начале октября 2004 г. Standard Chartered Bank и Astra International выиграли конкурс на покупку 51% акций Bank Permata по цене, в три раза превышающей сметную стоимость. В декабре были проданы еще 20% акций банка.

Зарубежные эксперты полагают, что хотя в банковском секторе и были проведены определенные преобразования, BPPN не удалось решить свою главную задачу. Банковская система осталась нереформированной, допускающей дальнейший рост коррупции среди служащих и политиков. Хотя вряд ли в этом следует винить Агентство.

Коррупционные скандалы связаны, в первую очередь, с государственными банками (например, с Bank Negara Indonesia и Bank Rakyat Indonesia), не подвергшимися приватизации, и, соответственно, BPPN не имеет к ним никакого отношения

Как отмечает старший советник Deutsche Bank Губерт Нейсс, проблема неработающих кредитов в банковском секторе решена, но большое количество долга BPPN еще предстоит собрать. Агентство истратило $50 млрд. на спасение банков в результате перевода на BPPN их долгов и выпуска бондов на покрытие задолженностей. Вы- сокие затраты на реструктуризацию не окупились должным образом.

Цунами или «шоковая терапия»?

Главная причина видится в том, что BPPN, созданное на гребне экономического кризиса под давлением Всемирного банка и Международного валютного фонда, было пасынком правящей элиты. Только за первый год его существования сменилось три председателя Агентства, и уже этого было достаточно, чтобы показать: BPPN не стоит принимать всерьез. Не случайно BPPN стало мишенью для критики со стороны политиков, обличавших Агентство за все проблемы и недостатки в банковском секторе.

Это позволило не проводить настоящие реформы, которые бы ликвидировали политическую и экономическую коррупцию. В целом меры по возрождению банковского сектора убедили публику, что держать деньги в индонезийских банках достаточно безопасно. Однако плохое состояние многих банков, нерешенность указанных проблем и нехватка капитала не позволяют национальным банкам нормально функционировать в качестве источника финансирования экономического роста.

Политическая элита почти ничего не делает для восстановления ключевой роли банков, предпочитая относиться к ним как к персональным копилкам. В Индонезии все стимулы к реформам лежат вне политической системы – это либо необходимость выполнять требования населения, либо обязательства исполнять некие договоренности с международными институтами.

После кризиса элита перестала испытывать подобное давление, коррупция же никуда не делась. Символично, что единственный крупный бизнесмен Мохаммед Хассан (по кличке «Боб»), приговоренный к тюремному сроку за коррупцию, вышел на волю накануне закрытия BPPN. Остается только надеяться, что новое правительство президента Сусило Бамбанг Юдхойоно, сменившего недавно Сукарнопутри, сможет переломить вредные традиции.

Очевидно, что на этом пути новый президент встретит немало трудностей. И уже встретил. Волна цунами унесла в Индонезии не менее 100 тысяч жизней. Пока сложно говорить об экономических и социальных последствиях этого бедствия, но нельзя не отметить, что буйство стихии пришлось в основном на мятежную провинцию Ачех, где уже не один год индонезийская армия пытается пресечь деятельность отрядов сепаратистов.

Сепаратизм в Ачехе – давняя головная боль правительства, сидящего в Джакарте. Юдхойоно же, ко всему прочему, получил страшный коктейль из гражданской войны и стихийного бедствия, что, несомненно, ограничит возможности индонезийского президента по осуществлению обещанной им «шоковой терапии» в отношении коррупции.

klendo@yahoo.com

Copyright (c) 2005 Yuri Tsyganov

Данная статья отражает исключительно личную точку зрения автора.

Для перепечатки требуется письменное разрешение автора