Валютный спекулянт, No.9 (71), 2005

*Статья в журнале опубликована в сокращенном варианте.

В официальном сообщении о «Реформе режима обменного курса жэньминьби» Народный Банк Китая (Центробанк) объявил, что с 21 июля 2005 года введен режим управляемого плавающего валютного курса, базирующегося на соотношении спроса и предложения по отношению к корзине валют. Жэньминьби более не привязан к доллару США, и режим обменного курса становится более гибким. Содержание корзины банк не раскрыл, оставив экспертам гадать о ее наполнении – какие веса получат доллар США, евро, фунт и иена, и войдет ли туда, например, австралийский доллар. Одновременно НБК объявил о корректировке обменного курса юаня по отношению к американскому доллару: один доллар США стал равен 8.11 юаня. Таким образом, после корректировки юань ревальвирован на 2.1 процента.

Ценность дешевого юаня

Не секрет, что начиная с 1994 года Китай проводил политику привязки юаня к доллару, удерживая валютный курс на уровне 8.27 юаня за доллар США [1]. За это китайское руководство не раз подвергалось критике со стороны стран Запада, и особенно США, настаивавших, что Китай искусственно занижает стоимость свой валюты. Тем самым, по мнению критиков, КНР создавала несправедливые преимущества для своих экспортеров и наносила ущерб рынкам труда своих торговых партнеров. В борьбе с несправедливым курсом Сенат США проголосовал за предложение ввести 28-процентный тариф на китайские товары, если юань не будет ревальвирован в аналогичном размере.

Как отмечает The Independent, нынешние торговые дисбалансы считаются одной из главных угроз здоровому развитию мировой экономики. Наиболее заметным среди них является увеличивающийся ежемесячно на $15 млрд. дисбаланс между Китаем и США. Это ведущая причина растущего дефицита по текущим счетам Америки. Подобный дисбаланс давно должен был вызвать удешевление доллара и соответствующее удорожание импорта из Китая, что сделало бы американские товары и услуги более конкуретноспособными. Однако привязка юаня к доллару препятствовала рыночной коррекции.

Тем не менее, подобная валютная политика китайского руководства достаточно долгое время не вызывала особых возражений, поскольку она давала свои преимущества не только быстро растущей китайской промышленности. Большую экономическую выгоду получили и сами США. Низкие цены на китайские товары позволили эффективно контролировать инфляцию. Это в свою очередь привело к чрезвычайно низким ставкам процента и рекордному уровню потребления, финансируемого в долг.

В то же время Китай не просто поставляет продукцию для американского потребления. Он же кредитует США, чтобы финансировать это потребление. Уровень долгов американских семей достиг небывалых высот. Тем временем, с точностью до наоборот, в Китае на рекордном уровне находятся сбережения семей. Покупка Народным Банком Китая долларов США и продажа жэньминьби для поддержания заниженного курса юаня к доллару стала механизмом, обеспечивающим трансформацию китайских сбережений в американское потребление. Большинсто приобретенных валютных средств становится резервами и превращается в казначеские бонды США. Это в свою очередь позволяет финансировать дефицит федерального бюджета под относительно низкий процент.

В конечном итоге, растущий дефицит торгового баланса вызывал нарастающую большую критику со стороны Вашингтона и других западных правительств. В ответ на критику со стороны США и ЕС, Народный Банк Китая утверждал, что китайское правительство придерживается «независимой и крайне ответственной позиции» по проблеме обменного курса. Китайская система обменного курса отвечает текущим потребностям страны и соориентирована на ее фундаментальные интересы и задачи социально-экономического развития. Как видим, здесь нет никакого противоречия, поскольку очевидно, что Китая, решая свои внутренние задачи, вовсе не стремится откликнуться на проблемы, например, американской экономики.

Курс остается под контролем

Народный банк Китая заявил, что отныне он будет публиковать соотношение юаня к ряду иностранных валют на момент закрытия торгов на межбанковской валютной бирже, которое будет считаться основным валютным паритетом для следующей торговой сессии. В сообщении было также объявлено, что на данном этапе соотношение доллара к юаню на межбанковской валютной бирже может колебаться в пределах 0.3% от официального основного паритета. Колебания юаня относительно других валют будет допущено в соответствии с рамками, установленными НБК.

Центробанк намерен корректировать диапазон колебания с учетом изменения обстановки на рынке, а также развития финансово-экономической ситуации. Китай, повысив обменный курс юаня, не собирается допускать больших курсовых колебаний (Еще до объявления о ревальвации НБК заявлял о намерении продолжать удерживать курс жэнбминьби на стабильном уровне). В первую очередь, он объясняет это необходимостью бороться со спекулятивной деятельностью, стимулированной ожиданиями дальнейшего роста китайской валюты. Как заявил Народный Банк Китая конечная цель реформы обменного курса состоит в создании механизма управляемого плавающего обменного курса, базирующегося на рыночном спросе и предложении, и в поддержании базовой стабильности юаня на уровне рационального равновесия.

Большие подъемы и падения обменного курса противоречат фундаментальным интересам Китая, утверждает НБК, поскольку такие колебания создают большую угрозу экономической и финансовой стабильности страны. При этом, тот факт, что жэньминьби больше не привязан к одной валюте и его курс теперь определяется против корзины валют, должен позволить снизить размах колебаний курса китайской валюты, так как изменения основных валют на мировом рынке в значительной мере взаимно компенсируются.

Решение о ревальвации было принято в условиях наличия рекордно высокого уровня валютных резервов КНР. К концу июня сего года валютные резервы Китая достигли 711 млрд.долл., отражая положительный торговый баланс страны. (Поскольку КНР по-прежнему осуществляет систему валютного контроля, предприятия не могут оставлять за собой свои валютные поступления. В результате, большая часть притока иностранной валюты превращается в государственные резервы.) НБК расценил текущую ситуацию как весьма благоприятную для ревальвация юаня до 8.11 за доллар. По мнению банка, возможны некоторые неблагоприятные последствия для экономического роста и занятости, но в целом преимущества более значительны. При этом НБК намерен помогать китайским предприятиям прежить этот этап реформы.

Игра в политические поддавки

Итак, сенсация? Китай поддался давлению Запада? Действительно, заголовки новостей звучали драматично – «Китай отказывается от валютной привязки к доллару», «Юань выходит на свободу». Учитывая, что на недооцененный жэньминьби сегодня возлагают вину за многие дисбалансы мировой экономики, данное решение могло иметь весьма глубокий эффект. Однако все обошлось легкими колебаниями мировой конъюнктуры.

По существу, Китай принял политическое решение продемонстрировать Западу свою уступчивость. Но экономически оно вряд ли имеет какое-либо значение. Как было сказано, китайская валюта ревальвирована всего на 2.1%. Хотя теперь курс будет устанавливаться против корзины валют, но граница в 0.3% движения от официального основного паритета осталась неизменной. Фактически, это жест в отношении соответствующего лобби в США и весьма туманный намек, что в отдаленной перспективе от Китая можно ожидать чего-нибудь большего.

Поэтому неслучайно, что некоторые эксперты называют этот шаг китайского руководства политическим мероприятием. Оно стало составной частью подготовки визита президента Ху Цзиньтао в США, запланированного на сентябрь. Незначительная ревальвация жэньминьби никак не объясняет, как далеко и насколько быстро намерен продвинуться Китай в реализации плавающего курса своей валюты. Одни эксперты полагают, что путешествие к настоящему плавающему курсу растянется лет на десять, другие утверждают, что уже в ближайшие полгода юань подорожает на 15%.

Напомним, что наиболее радикально настроенные критики из Вашингтона требовали переоценить китайскую валюту чуть ли не на 40%, и даже самые последние пессимисты ожидали подъема юаня в пределах от 5 до 10%. На этом фоне ясно, что осуществленная ревальвация почти ничего не стоит, и вряд ли снизит критический запал Вашингтона. К примеру, экономисты Варвик МакКиббин и Энди Стоекель подсчитали, что 10-процентная ревальвация увеличит американский экспорт в Китай на 0.65%. Что уж тут говорить о 2%?

По кусочку от Сингапура и от Южной Кореи...

Новый режим валютного курса, объявленный Китаем, носит компромиссный характер, и содержит в себе элементы, которые можно найти в валютной политике Валютного Бюро (Monetary Authority) Сингапура и Банка Кореи. У первого позаимствована ориентация на корзину валют, что считается успешно опробированной моделью, позволяющей минимизировать спекуляции при наличии высокой репутации надежности.

Банк Кореи, со своей стороны, отметился режимом ежедневных объявлений (так называемая «система рыночного среднего валютного курса»). Эта система работала в Южной Корее в 1990-е годы, пока не стала объектом атаки спекулянтов в период азиатского валютного кризиса. В Корее также начинали с 0.3-процентного коридора допустимых колебаний национальной валюты. С 1990 по 1995 гг. этот коридор был постепенно расширен до 2.25%, и до 10% в 1997 году. Азиатский кризис положил конец этой системе, и РК перешла на плавающий валютный курс.

Принципиальным различием между южнокорейской и китайской ситуациями является ожидаемое направление движения национальных валют. Если от жэньминьби все ждут удорожания, то корейская вона постепенно дешевела в первые годы реализации гибкого курса. Способность же поддерживать стабильный валютный курс в обеих случаях не симметрична. Слабеющая валюта требует наличия валютных резервов в то время какк, для защиты дорожающей валюты достаточно наличия печатного станка, выпускающего достаточное количество национальных единиц для скупки иностранной валюты. Соответственно, поддержку валюты во втором случае гораздо легче осуществить, чем в первом. Кроме того, ориентация на корзину валют позволяет снизить уровень нестабильности.

Однако, как полагает, старший экономист банка Westpac Нью МакКей еще одним важным отличием является тот факт, что Южная Корея до начала кризиса была вне сферы интересов спекулятивного капитала. Китай, ставший лидирующим игроком мировой экономики, входит в эту сферу. Шаги по изменению режима валютного курса, несомненно, увеличат спекулятивную активность.

При этом широкий реформаторский шаг опасен с точки зрения общей экономической ситуации, а небольшие изменения подстегивают аппетиты спекулянтов. МаКей отмечает, что история валютных кризисов ясно, показывает, что компромиссные решения по типу китайского создают плодотворную почву для спекулятивной деятельности. Эффективность ревальвации достигается только тогда, когда изменения настолько значительны, что не позволяют сразу определить тенденции дальнейшего движения валютного курса. 2-процентная ревальвация юаня явно не соответствует этому параметру.

Некоторые последствия

В целом же, решение китайского руководства по изменению режима валютного курса направлено на снижение политического давления со стороны США при минимальных экономических последствиях. Ожидается, что эти последствия будут действительно минимальными, так как размер ревальвации не снизит конкурентноспособность экспортеров.

В более отдаленной перспективе постепенное удорожание жэньминьби (кстати, даже при 0.3-процентном корридоре годовое изменение курса может составить 54%) ведет к значительному охлаждению китайской экономики. Это, в свою очередь, должно сократить спрос на ресурсы и, соответственно, снизить цены на продукцию первичного сектора. Таким образом, будут затронуты интересы стран специализирующихся на сырьевом экспорте.

Более высокий курс юаня поддержит наметившуюся тенденцию экспансии китайских компаний за рубеж. Фактически, китайский бизнес получает в свое распоряжение больше валютных ресурсов и тем самым укрепляет свои позиции при приобретении зарубежных активов. Китайское правительство сознательно стимулирует этот процесс. Одновременно сократится приток в страну иностранной валюты, к настоящему времени ставший причиной раздувания «пузыря» недвижимости и переинвестирования сталелитейной промышленности.

Copyright (c) 2005 Yuri Tsyganov

Данная статья отражает исключительно личную точку зрения автора.

Для перепечатки требуется письменное разрешение автора.