1997 год был историческим годом для Китая. В этом году состоялось возвращение Гонконга Китаю, умер инициатор экономических реформ и харизматический лидер страны Дэн Сяопин, прошел XV cъезд КПК, первый съезд под руководством лидеров, не относящихся к поколению революционеров. 1997 год также принес азиатским странам экономический кризис, который в том числе стал испытанием и для КНР.

Несмотря на насыщенность политическими событиями и неблагоприятные внешние условия, экономика КНР в 1997 г. по-прежнему развивалась по восходящей линии. В 1997 г. удалось несколько притормозить темпы экономического роста, которые снизились до 8,8% (напомним, что борьба с “перегревом” экономики является важной составной частью экономической политики китайского руководства в последние годы).

ВВП Китая достиг 7477 млрд. юаней (900,8 млрд.долл. США(1))(2). За пятилетие 1993-1997 гг. среднегодовые темпы роста составили 11% в текущих ценах. Положительный баланс Китая по текущим счетам в 1997 г. составил 14 млрд.долл. При этом внешний долг Китая находится на “нормальной” отметке в 16% от ВВП. В 1997 г. КНР поставила очередной рекорд - положительный баланс внешней торговли достиг 40 млрд.долл.США, а товароборот составил 325,06 млрд.долл. При этом экспорт составил 182,7 млрд.долл. (прирост - 20,9%), импорт - 142,36 млрд.долл. (прирост - 2,5%). Товароборот в 1997 г. вырос по отношению к предыдущему году на 12,1%(3).

Из-за девальвации валют ряда стран Восточной Азии прирост китайского экспорта затормозился: в первом полугодии 1997 г. он составил 17,1%, а во втором темпы снизились на 9,2%. В настоящее время основу китайского экспорта составляет промышленная продукция. На нее приходится 87% экспорта, в том числе электромеханические товары - 33%, а на продукцию первичной переработки - 13% (в 1980 г. этот показатель составил 53,6%). Проблема заключается в том, что КНР и страны ЮВА экспортируют товары сходной номенклатуры - электроника, текстиль, ткани, игрушки, обувь - и на одни и те же рынки (США, ЕС и Япония (4)). Региональная девальвация валют ставит под угрозу приблизительно две пятых годового объема китайского экспорта. В тоже время относительно сильный юань выгоден для импорта сырья и материалов, на которые приходится 75-80% издержек китайских экспортеров.

В прибрежных районах Китая компании стали отказываться от заказов на обработку материалов для последующего экспорта, связи с чем в 1998 году ожидается сокращение экспортных поставок. Поскольку резко сократился спрос на стройматериалы и металлы в ЮВА и стал значительно дешевле экспорт оттуда, по сообщению "China Daily", многие цементные фабрики в пров. Шаньдун стали банкротами из-за кризиса, а прирост экспорта оборудования стал негативным во второй половине 1997 г. По оценкам, полное воздействие кризиса скажется с задержкой на полгода, поскольку многие компании еще выполняют старые заказы.(5)

Все же дальнейшему росту китайского экспорта способствуют такие факторы, как низкая инфляция, усовершенствованная система возмещения налогов экспортерам и расширение их кредитования, а также то, что в результате девальваций импортное сырье и материалы стали дороже для азиатских конкурентов. В китайском экспорте, который за 10 месяцев 1997 г. составил 146,8 млрд. долл., на государственные предприятия пришлось 83 млрд.долл., а на совместные предприятия - 60 млрд.долл. Большая доля китайского импорта также приходится на государственные предприятия: на октябрь 1997 г. при общем объеме импорта в 111,2 млрд. долл. США импорт госпредприятий составил 48,2 млрд.долл. (прирост к соотвествующему периоду предшествующего года - 17%). Еще более значительную долю имеют предприятия с иностранными инвестициями - на октябрь 1997 г. 60 млрд. долл. (прирост - 7%)(6).

В связи с тем, что порядок предоставления предприятиям с иностранным капиталом льгот на импорт оборудования был восстановлен до конца 1997 г., увеличился импорт оборудования этими предприятиями в процессе осуществления капиталовложений. Хотя по итогу первых десяти месяцев 1997 г. этот импорт сократился на 23%(7), в октябре 1997 г. он вырос почти на 10%. Китай восстановил освобождение от пошлин для иностранных компаний, ввозящих оборудование, чтобы стимулировать высокотехнологичные инвестиции. Эта льгота также направлена на преодоление произошедшего в 1997 г. спада в количестве контрактов на привлечение иностранных инвестиций. Льготой пользуются предприниматели, действующие в соответствии с промышленной политикой Китая и ввозящие новые технологии. Прежде всего речь идет о дорогостоящих проектах в таких областях, как автомобилестроение, производство телекоммуникационного оборудования и компьютерных чипов. Возобновление льготы стало возможным в связи со значительным ростом государственных доходов.

В прошедшем году продолжалось привлечение иностранного капитала. Прямые иностранные инвестиции в Китае в 1997 г. составили 45,28 млрд. долл.США, что на 9% ниже цифры, на которую ориентировались китайские плановые органы. При этом стоимость подписанных контрактов сократилась на 29%, а количество новых подписанных инвестиционных контрактов сократилось на 17%(8). Однако объем реально использованных иностранных инвестиций, поступающих по контрактам прежних лет, увеличился. Эта тенденция - сокращение количества новых контрактов при росте объема реально использованных инвестиций - наблюдается с 1994 г.

Азиатский валютный кризис в дальнейшем может сказаться на притоке иностранных инвестиций в КНР. На страны ЮВА, Гонконг, Тайвань и Южную Корею приходится более 80% иностранных инвестиций в Китай: в 1997 г. это 36 млрд. из 45 млрд. долл. реально вложенных средств. Возникшие проблемы в регионе - замедление экономического роста, девальвация валют, сокращение свободного капитала - ухудшают условия для привлечения иностранных инвестиций. Кроме того, КНР сталкивается теперь с конкуренцией за привлечение иностранных инвестиций со стороны стран региона, поскольку активы этих стран подешевели из-за девальвации. Для Китая “цена” кризиса может составить приблизительно треть капиталов, поступивши из ЮВА, Гонконга и Тайваня, и тогда он потеряет более 10 млрд.долл. инвестиций. А именно иностранным инвестициям в первую очередь Китай обязан своим ростом экспорта, с которым в свою очередь во многом был связан общий экономический рост в последние годы. Однако в МВТЭС КНР считают, что стабильная социально-экономическая обстановка в Китае выгодно отличает его от других стран Азии. Издержки производства остаются по-прежнему ниже, чем в конкурирующих с ним азиатских странах, несмотря на то, что юань стал относительно сильнее в результате регионального валютного кризиса.

В течение ноября и декабря 1997 г. китайские официальные лица заявили, что они не будут девальвировать юань, что позволит Китаю внести определенный вклад в стабилизацию финансовых рынков в Восточной Азии, поскольку он избавляет своих соседей от возможного круга относительных девальваций (некоторые страны уже обвиняли Китай в том, что выгодная для него девальвация юаня на 35% в январе 1994 г. способствовала нынешнему кризису). Есть еще одна, более важная, причина для поддержания юаня - это защита гонконгской экономики. Девальвация юаня могла бы вызвать спекулятивные атаки на гонконгский доллар, последствия которых непредсказуемы, и этого Китай не может себе позволить, особенно сразу после восстановления китайского суверенитета над Гонконгом.

Вице-премьер Чжу Жунцзи заявил, что гонконгский доллар будет поддерживаться любой ценой. Сегодня Китай пытается претендовать на роль регионального спасителя и экономического лидера в то время, как США подвергаются нападкам за позднюю реакцию на азиатский кризис и за использование МВФ для навязывания своих принципов переживающим трудности "тиграм"(9). Помимо этого, если экономика Гонконга пострадает, то последствия этого скажутся и на самом Китае, во многом зависящем от капитала поступающего из и через Гонконг. Поэтому защита юаня означает защиту гонконгского доллара.

Официально юань не является свободно конвертируемой валютой, и он не привязан к доллару. Однако Китай поддерживает стабильный курс в течение последних трех лет. Этому способствуют значительные резервы, достигшие в 1997 г. 139,9 млрд.долл. США(10). Растущие валютные запасы даже позволили в прошлом году разрешить ряду китайских предприятий оставлять себе часть валютной выручки. Чтобы гарантировать свою валюту от спекулятивных атак, Китай ввел ограничения на операции с юанем. Вскоре после начала кризиса Государственное управление валютного контроля КНР запретило обмен иностранной валюты в любых целях, кроме финансирования торговых сделок.

В ходе постепенного открытия своего финансового сектора Китай шаг за шагом ослабляет контроль над своей валютой. В конце 1996 г. правительство разрешило конвертируемость юаня по текущим счетам, для торговых сделок, а также для репатриации доходов иностранных компаний от операций в Китае. Однако китайские лидеры, достаточно быстро осознав глубину азиатских проблем и риск для Китая, сделали вывод, что конвертируемая валюта может привести слабую банковскую систему к коллапсу. Поэтому полная конвертируемость юаня, по-видимому, откладывается на неопределенный срок. Одновременно Китаю пришлось бороться и с тенденцией роста курса.

Для предотвращения негативного внешего влияния в конце 1997 г. в Китае были изменены процентные ставки. Снижение процентных ставок позволило поставить преграду иностранным спекулянтам, стремившимся получить выгоду от неформальной привязки юаня к американскому доллару. Средний разрыв в два процентных пункта между процентными ставками в КНР и США привлек "несбалансированный" приток средств в Китай. Это создавало давление на юань в сторону повышения, но более сильный юань не выгоден китайским экспортерам и слабеющим государственным предприятиям.

Тот факт, что экономическая система КНР все еще носит закрытый характер и государство по-прежнему доминирует в ней, позволил китайской экономике избежать серьезных потрясений в связи с кризисом в Азии. Однако в экономике Китая есть проблемы схожие с теми, что повлияли на его соседей, прежде всего на финансовый сектор. Государственные предприятия и их филиалы до самого последнего времени имели исключительные права на кредитование со стороны китайских государственных банков. Как и в Таиланде, и в Малайзии, и в Индонезии, слишком много средств было "закачено" в развитие спекуляций недвижимым имуществом, и эти средства вряд ли будут возвращены. Шанхай, например, строит за десятилетие больше офисных площадей, чем Гонконг построил за четыре десятилетия.

Вся связанная с этим финансовая нагрузка ложится на банки. По официальным данным, в государственных банках 5-6% от общего объема выданных кредитов - это так называемые плохие кредиты. Однако западные эксперты считают, что Китай очень нестрого определяет сомнительные кредиты, и полагают, что по западным стандартам до 20% кредитов (что эквивалентно 18% ВВП) относится к плохим кредитам. Это означает, что на начало 1997 г. у банков было 145 млрд.долл. плохих кредитов.

Сегодня с зарегистрированным капиталом в 54 млрд.долл. китайские государственные банки трижды банкроты. Есть и более пессимистические оценки, согласно которым плохие кредиты составляют 60-70% ВВП. Плохие кредиты, взятые как пропорция к ВВП, в два раза больше, чем в Южной Корее накануне кризиса. Однако важное значение имеет то, что плохие кредиты выданы в юанях, а не в долларах, как это было в других странах Восточной Азии. В этой связи государственные банки Китая "заморозили" большую часть кредитования.

Борясь очень успешно с инфляцией в первой половине девяностых годов, Китай теперь оказался перед угрозой дефляции: цены в городах снижались в течение всего последнего квартала 1997 г. Индекс розничных цен за год вырос лишь на 0,8% (11). Подспудно накапливающиеся проблемы в китайской экономике привели к тому, что рейтинговое агентство "Мудиз Инвесторз Сервис" дало в начале января 1998 г. негативную оценку финансового состояния девяти главных китайских банков, что включает ухудшение положения с активами банков и условий для инвестиций в стране. Такая оценка обычно предшествует снижению рейтинга, а это в свою очередь может заставить Китай платить более высокие проценты для привлечения иностранных инвесторов.

В этой связи Синьхуа срочно заявило, что китайские банки все большее внимание уделяют рискам и доходам и сокращают кредитование заемщиков, не способных возвратить кредиты (12). Тем не менее, вице-президент "Мудиз Инвесторз Сервис" Николас Красно охарактеризовал китайский бизнес, юридические и экономические структуры как "враждебные". Он также заявил о невозможности получить в настоящее время те высокие доходы, которые наблюдались на начальном периоде открытия Китая внешнему миру (13).

"Мудиз Инвесторз Сервис" также дало негативную оценку китайским международным кредитно-инвестиционным компаниям (МКИК)(14). По мнению агентства, сохраняющиеся трудности в реформировании убыточных государственных предприятий, вместе с растущей безработицей, осложняют финансовую ситуацию для центральных и местных правительств, ослабляя их возможности поддерживать контролируемые ими МКИК (МКИК созданы на центральном уровне - Чайна Интернэшнл Траст энд Инвестмент Корп., и на провинциальном - в Шаньдуне, Фуцзяне, Шанхае, Шэньчжэне, Тяньцзине, Гуандуне). Прежний исключительный статус МКИК как государственного органа для привлечения средств ныне оказался размыт в связи с развитием других государственных финансовых организаций и организаций по развитию. Попытки центрального банка усовершенствовать слабую финансовую систему страны, которые, вероятно, приведут к закрытию большого количества небанковских финансовых институтов, вызывают еще большие сомнения в перспективах МКИК.

Не только эксперты "Мудиз Инвесторз Сервис" считают, что условия для иностранных инвестиций в Китае значительно ухудшились за последние два-три года, и количество неудавшихся проектов быстро нарастает. Так, по данным Корейской Ассоциации международной торговли (KITA), половина предприятий с южнокорейскими инвестициями, действующих в Китае, терпит убытки, совокупный объем которых к концу 1997 г. составил 6,83 млрд.долл., и по прогнозам Ассоциации, если ситуация не изменится, то объем убытков достигнет 35 млрд. к 2000 г. (15). Согласно обследованиям, у 60% корейских предприятий, испытывающих трудности в Китае, проблемы начались еще до начала деятельности, а 30% столкнулось с трудностями в связи с неожиданными изменениями в деловой среде Китая. Оставшиеся 10% пришлись на финансовые проблемы материнской компании в Корее или внешние факторы.

Аналогичные результаты показало обследование, проведенное японской Ассоциации содействия международной торговле (JPIT) совместно с китайской "Хуа Ся Интернэшнл Бизнес Консалтинг" на основе случайной выборки из нескольких тысяч предприятий, внесенных в базу данных JPIT за период c 1983 г. (16). По данным JPIT только 44,2% из 1000 обследованных китайских компаний обладают финансовым "здоровьем". 6,53% из 1000 компаний не заслуживают доверия или представляют опасность в случае совершения сделок с ними. При осуществлении серьезных деловых контактов требуется предельная осторожность с 17,39% предприятий. Для оставшихся 31,88% рекомендуются регулярные проверки финансового состояния. Из обследованных предприятий 49% - это государственные компании, 26,7% - коллективные предприятия и предприятия с иностранным капиталом. По 10,6% пришлось на группы предприятий и акционерные компании. Частные предприятия составили 3,1%. Три четверти акционерных предприятий были охарактеризованы как финансово здоровые.

Реформа государственных предприятий - одна из ключевых проблем в китайских экономическх реформах сегодня. Планы по реформированию госсектора, включающие частичную распродажу государственных активов и акционирование, были объявлены еще в 1994 г. Однако из-за внутриполитических факторов реформа так и не была начата. Только решения XV съезда КПК открыли путь преобразованиям в государственном секторе. Президент КНР и Генеральный секретарь КПК Цзян Цзэминь в отчетном докладе съезду одобрил акционирование госпредприятий, открыв путь для смешанной собственности в малоэффективном госсекторе. Практическая цель очевидна: за счет распродажи части государственных предприятий, ставших тяжелым бременем для госбюджета (17), получить дополнительные финансовые ресурсы для проведения структурной перестройки промышленности. Реформа начнется с малых госпредприятий (предприятия с числом работников до 200 человек), которым теперь предложена альтернатива "утонуть или научиться плавать". Причем банки уже больше не будут обязаны выдавать кредиты для поддержки убыточных предприятий.

Ожидается, что в ближайшее время будет допущено банкротство 10-15% наиболее плохо работающих госпредприятий. Однако внедрение паевой системы на мелких государственных предприятиях не означает, что новые собственники получат больше прав, нежели управляющие предприятий и партийные руководители. Порой приобретение акций своего предприятия навязывается рабочим, которые вовсе не рады тому, что становятся "собственниками". Крупные предприятия получают больше внимания со стороны государства, чем прежде. Офицальная позиция заключается в поддержке крупных предприятий и отправлении в свободное плавание мелких.

Правительство ставит развитие корпораций в ряд национальных интересов и стремится к формированию конкурентоспособных на мировом рынке конгломератов по образцу южнокорейских "чеболей", хотя предполагается, что Китаю удастся создать улучшенную модель и что он знает пределы предоставления поддержки крупным предприятиям. При этом правительство оставляет за собой права назначения руководоства предприятий, организации поглощения сильными компаниями слабых, формирования направлений НИОКР, предоставления кредитов и налоговых льгот. Такая идеология исключает приватизацию для крупных государственных компаний, и снимает банкротство для них из повестки дня.

В Пекине надеются, что на тех предприятиях, где есть здоровые основы, но возникли убытки из-за высоких социальных расходов ситуацию удастся улучшить. Как известно, многие госпредприятия несут бремя расходов на социальную сферу для своих работников, включая жилье, образование и здравоохранение. По оценкам, одна треть китайских школ и больниц содержится государственными компаниями. Кроме того, необходимо решать проблему трудоустройства занятых в госсекторе: около 30% из 113 миллионнов занятых в промышленности считаются избыточными (18). Значительная часть из них уже отправлена в неоплачиваемые отпуска на неопределенный срок.

С учетом того, что в Китае действует система регистрации по месту жительства, и население не имеет возможноcти свободно переезжать с места на место в поисках работы, данная проблема не может быть быстро решена. По оценкам, безработица в десять раз выше, чем официальная цифра в 3%. Несколько смягчает ситуацию растущая "теневая" экономика и мелкие частные предприятия, частично замещающие государственный сектор.

В конце 1997 г. было объявлено о слияниях, затрагивающих фонды стоимостью в 2,79 млрд. юаней. Это часть усилий по реформированию испытывающего трудности государственного сектора. Например, в г.Фучжоу (столица пров. Фуцзянь) 12 успешно работающих компаний в машиностроении, легкой промышленности, химической промышленности, фармацевтике, автомобилестроении и производстве пластмасс сливаются с 38 государственными предприятиями (19).

В целом, прошедший год продемонстрировал, что во внешне благополучно развивающейся экономике Китая накопилась масса проблем, которые в значительной мере игнорировались до недавнего времени в первую очередь по политико-идеологическим причинам. Пост-дэновская консолидация китайского руководства вокруг Цзян Цзэминя позволяет преодолеть такой подход. Восточноазиатский кризис в свою очередь показал необходимость принятия новых радикальных шагов в экономических реформах.

Таблица 1. Основные экономические показатели развития экономики КНР